Я жизнемыслю, следовательно, я мыслежизню

Чудаки украшают жизнь. Когда будет написана подобная пыляевской книга «Новые московские чудаки и оригиналы», 66-летнему доктору филологии Георгию Гачеву может оказаться посвящена в ней не самая скучная глава. И дело, конечно, не в академических его заслугах, а в способе мысли, жизни и писательства. А тоне, в их соединении. А если еще точнее, то Гачев интересен тем, что умудрился жизнь не столько прожить, сколько прмыслить.

В необычном жанре, соединившем дневниковые записи, ученый трактат, личную исповедь и интеллектуальный бестселлер, Гачев не имеет соперников. Гачев так и назвал этот жанр – «жизнемысли». Вышедшие в последнее время книги «Русский эрос», Русская Дума», «Семейная комедия», «Наука и национальные образы мира» разошлись мгновенно. Последние тридцать лет он непрерывно путешествует за границей. Но поскольку в реальной жизни его, конечно, никто туда не выпускал, путешествует он мысленно.

«Отправляется», скажем, на год или на два во Францию. Обкладывается словарями, описаниями городов, обычаев, кулинарии, моды, истории, науки, нотами, альбомами, художественной литературой. И постепенно открывает для себя, чем же французы отличаются от остальных народов.

Гачев на эту тему пишет остро, спорно, увлекательно, блестяще, логично, субъективно, бездоказательно и неотразимо. Соответственно, вызывая у читателей гнев, радость, споры и оскорбления. Когда он написал книгу об эстонцах и попытался издать ее там же – в Таллинне, холоднокровные прибалты не на шутку возмутились: «Мы что, сами о себе не знаем?..» Когда Гачева пригласили в Тбилиси высказаться на конференции по поводу «грузинского Эроса», он сравнил его с... хачапури. И привел такую бездну доказательств, что больше его, конечно, в Тбилиси не приглашали.

Из более чем тридцати толстенных «(в тысячу страниц) папок с рукописями, посвященными национальным образам Германии, Англии, Индии, Греции, Америки, России, Киргизии, Болгарии и т. д., самой интересной Гачев считает написанную 16 лет назад книгу, посвященную еврейству. Что неудивительно. Книга состоит из трех разделов: «Еврей» - «Жид» - «Иудей». Солидные и академические издательства в России и в Израиле (о чем Гачеву сообщил тамошний посол России Александр Бовин) предложили напечатать ее, но легко представить, какие громы и молнии обрушатся на голову Гачева, если книга дойдет до массового еврейского читателя. Поэтому Гачев, хорошенько подумав, отказался. Слава нового Салмана Рушди писателя не привлекает – он продолжает спокойно мыслить в тиши Переделкино.