Почему побледнел заводчик

Популярность Букеровской премии по литературе объясняется рассчитанностью акции как многоступенчатого светского мероприятия. Сначала объявляется список жюри и всех допущенных на конкурс произведений. Потом из кучи извлекаются шесть претендентов. Наконец, из шести – единственный. Каждому акту драмы отведен свой сценарий, список приглашаемых и меню. На решающий ужин, во время которого и объявляется лауреат, приглашают гостей гораздо больше, чем поместится за столами. Слабонервные удаляются, оставшимся почему-то хватает места, они выпивают и закусывают, слушают оркестр и речи устроителей. Только часа через три после начала объявляют победителя. Короче, все продумали англичане, но что им хорошо, то нам – смерть. Мы любую их столетнюю традицию изживем за несколько лет. Достаточно вспомнить, как воспринимался русский Букер в 1992 года при своем появлении, сколько значила лауреатская сумма в 12,5 тысяч долларов, как съедалась евроеда под шотландское виски в тесном ресторане Дома архитектора при прямом включении телевидения» С тех пор много воды и виски утекло. Поэтому и задумался Букер над загадочной русской душой и призвал себе в партнеры водочника Пьера Смирноффа, который и устроил нынешний ужин в Малом Манеже неподалеку от Госдумы и Госкремля. Однако неблагодарные писатели по-прежнему путают его с конкурентом по фамильной водке. Подошел, к примеру, Петр Алешковский и, желая сделать приятное, говорит: «Как мне нравится ваш «Сухарничек»! Господин заводчик бледнеет и отвечает, что это производит не он, а его супостат и головная боль. Впрочем, тут же в качестве мировой просит показать ему писателя Анатолия Азольского. И только за столом пришло писателю в голову, освеженную рюмкой «Смирноффа», что, видать, не зря спрашивал его водочный магнат и спонсор, что, видать, уже что-то порешили в кулуарах. И точно – как на донышко рюмки глядел! Не прошло и трех перемен блюд, как председатель жюри объявляет победителем Букера-97 именно Анатолия Азольского за его роман «Клетка», опубликованный в «Новом мире» за прошлый год. Сидевший рядом со мной критик и писатель Лазарь Лазарев вспомнил, как еще Твардовский хотел опубликовать повести Азольского в конце 60-х, и тогда бы он, конечно, прогремел, но цензура не пустила. И стал Азольский начинающим писателем лишь в перестроечном «Знамени», а дальше и в других журналах. К слову, «Малого Букера» давали в этом году литературоведам, и премию поделили очень известный Михаил Гаспаров и совсем неизвестный Александр Гольштейн. Но это к слову, потому что в светской жизни сии авторы замечены не были вовсе. В отличие, скажем, от писателя Александра Кабакова, продемонстрировавшего с гордостью старого стиляги шляпу молодого Индианы Джонса. Или в отличие от писателя Асара Эппеля, который с интуицией «старой эппельницы» просил не курить в столь взрывоопасном помещении, готовом вспыхнуть от страстей и неудовлетворенных амбиций.

Но даже столь важное светское событие, как вручение Букера, меркнет на фоне празднования 10-летия театра «Эрмитаж» под руководством Михаила Левитина. Ограничимся констатацией. На свой юбилей театр показал премьеру спектакля «Безразмерное Ким-Танго» на стихи Юлия Кима, музыку Владимира Дашкевича и с оформлением Давида Боровского. Но какое может быть танго без блистательной Любови Полищук, потихоньку возвращающейся в «Эрмитаж»! А дальше были поздравления. Марк Захаров говорил о горючей смеси корейского отчаяния с русской безнадежностью, на что Юлий Ким предложил отличать свои корейские инъекции от левитинских еврейских пункций. Петр Фоменко, Георгий Тараторкин, Маргарита Терехова, Виктор Славкин, Ксения Ларина, Олег Попцов и другие говорили бы до утра, если бы их со всеми собравшимися не смел праздничный банкет. Как поется в танго Кима: «Не на-а-адо! Я с полуслова, с полувзгля-а-да, в одно мгнов-е-нье – все в вас пойму!»

Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Дневник похождений