Игорь Шевелев

 Обложка Оксаны Робски и Ксении Собчак

Муры в гламуре

 

Ксения Собчак, Оксана Робски "Zамуж за миллионера". М.: АСТ, 2007, 288с.

 

Конечно, это не книга, а проект. Проект, в который, как говорят издатели, они вложили несколько сот тысяч долларов, а первый тираж забабахали в полторы сотни тысяч экземпляров. Книжка с картинками, букв немного и все большие. Для непонятливых основные мысли выписаны ровным почерком и обрамлены почеркушками рисунков. Тема - охота девушек на олигарха. Основной посыл - охотиться не надо, безнадежно, типа личный опыт.

К сожалению, вряд ли книгу писал «литературный негр». Девушки, видимо, диктовали. Пурга их сознания, не снившаяся Джойсу, кажется, миновала и редактора: издатель спешил к печатному станку. Титул специалисток по "золотой сотне" с Рублевки ценится дорого, дается единожды, продать его надо много раз и подороже. На пресс-конференции Ксения и Оксана наперебой повторяли выстраданный текст, - не суйтесь, девки, в петлю. Мы не замужем, и вам не надо.

Вообще мир мудрых мыслей, открывающийся в книге, трудно сымитировать. Хотя, кроме сведений о "лохматой индустрии" из провинции и рублевском сутенере Пете Очкарике (упоминается чаще всех, словно лично насолил), прочие суждения вполне уложатся в колонку глянцевого журнала: бриллианты это хорошо, но вообще-то надо иметь собственный бизнес.

Оригинальна лишь классификация олигархов: олигарх-шатун, которого надо брать на эзотерический бред; снежный козел, клюющий на знание языков и хорошие манеры; олигарх-енот, олигарх-олень и так далее. Будьте бдительны, чтобы не клюнуть на олигарха-корюшку, который не олигарх, а менеджер среднего звена, только время потратите. Но, как признались соавторши, эту классификацию они взяли из детской книжки-раскраски сына Оксана Робски, валявшейся на диване во время их творческих мук. Как насчет авторских прав, не уточняли.

Авторы ставят себе в заслугу то, что "сеют разумное, доброе, вечное", втюхивая дурочкам-читательницам фамилии Гоголя, Фрейда, Бродского и Жаклин Кеннеди, а также названия книг "Принц и нищий", "Золушка". Список модных фирм, товарных знаков, светских мест вполне можно прочесть до середины. При всем том поражает неожиданное занудство книги. Может, взыграл профессорский ген К. Собчак, но скука и монотонность текста поражают. Прицел на иронию не срабатывает.

Финал книги оживляется парой "случаев из жизни Ксении Собчак", парой несвежих анекдотов, историей из жизни знаменитой балерины, ну вы знаете, кто это. Стиль «косит» под милую женскую болтовню, но не срабатывает. Соавторши отбыли заданный урок, это заметно. Может, одноименные духи им удались лучше. А так проект, он и есть проект. Можно показать подружке, высказаться на сей счет, но читать...

Ну, пахнет себе и пахнет.

 

Игорь Шевелев

 Обложка Пандоры в Конго

Книга ловушек

 

Альберт Санчес Пиньоль «Пандора в Конго». Роман. Пер. с каталонского. М.: Мир книги, 2007, 448 стр.

 

Отличная книга, читаешь ее, обо всем забыв, потом, отвлекшись, соображаешь, что за черт, какие еще белотелые тектоны, вылезающие из-под земли в Конго, какая еще любовь с шестипалой, двухметровой красавицей, что за литературные негры, пишущие бестселлеры!..

Ницше уверял, что люди верят всему, что хорошо написано. Молодой каталонский писатель, Альберт Санчес Пиньоль пишет настолько хорошо, что самым невероятным вещам читатель верит, как их свидетель. Так же, как верит записывающий их с чужих слов писатель внутри самого романа. Путешествие в начале ХХ века в непроходимые джунгли Конго, где герои находят не только золото, но и неизвестный вид живущих в глубинах земли как бы людей, тектонов, - это одна история. Ее описывает автор бестселлера со слов слуги и повара, которому грозит казнь за убийство в Конго своих хозяев. Герой Пиньоля пишет «историю истории», захватывающую любовь между несчастным слугой двух садистов и прекрасной тектонкой.

Тем временем, начинается первая мировая, и молодого писателя берут в армию. Война абсурдна не менее приключений в недрах Африки с ее подземными жителями. Природа человека так странна, что жители подземной страны всего лишь штрих. Немцы в шлемах и противогазах, идущие на позиции англичан вослед облаку газовой атаки, не уступают марсианам. Люди сами страшнее любых извергаемых конголезской землей тектонов. Кто и с какой целью изверг наружу самих людей?

Тектоны утаскивают героев книги в подземелье, уводят в недра земли, пейзаж которых напоминает сны сумасшедшего. После «Путешествия к центру земли» Жюля Верна не читал подобного. Где-то в глубинах сверху открывается вид на их величественный мегаполис. Смертельная схватка, и герой возвращается назад, а затем взрывает подземные ходы, чтобы избавить человечество от будущей агрессии человекообразных.

Но книга Пиньоля настолько живая, что не поддается пересказу. Сам писатель, записавший эти дикие признания о Конго, тектонах и любви, оказался в дураках, подобно судье, оправдавшему из-за этого бестселлера настоящего злодея, и читателей, поверивших в эту муть. Сочинителя использовали как лоха. Альберт Санчес Пиньоль, как антрополог, знает людей. Он знает тех, кем можно их заменить. Его реальность схожа с выдумкой. Он любит рассказывать, как человека, описавшего в XIX веке жизнь пигмеев, восприняли как фантаста. А поверили позднейшему немцу, написавшему с научной точки зрения абсурд.

Собирая материал для диссертации, Пиньоль несколько месяцев провел среди пигмеев Конго, где попал в эпицентр гражданской войны. Потеряв там научные материалы, под которые получил грант, вернувшись в Барселону, был вынужден подрабатывать «литературным негром», как герой его романа. Настоящий ящик Пандоры, как выясняется по прочтении этой книги, сама вера людей в слова, в то, что хорошо написано. Этот ящик Пандоры открыли в Конго. Может, все остальное, что мы знаем о мире, написано литературным негром по заказанному кем-то сценарию? Первый роман Пиньоля «В пьянящей тишине» наделал много шума, был переведен на тридцать с лишним языков. Нынешний ждет та же судьба. Если 40-летний Пиньоль пойдет по такой траектории, так и до Нобелевки допишется.

 

Игорь Шевелев

 Обложка Вагриуса

«Вагриус» зажигает

 

«Лауреаты ведущих литературных премий: Ольга Славникова, Дмитрий Быков, Александр Кабаков, Михаил Шишкин». (Редактор-составитель Елена Шубина). М.: Вагриус, 2007, 352 стр.

 

Нынешней весной издательству «Вагриус» исполнилось 15 лет. К юбилейной дате прошла череда встреч в клубе «Улица ОГИ» с ведущими авторами, в ЦДЛ состоялся праздничный литературный ужин, а, главное, вышел сборник избранных рассказов четырех знаменитых «вагриусовских» писателей. Так получилось, что в 2006 году именно они собрали все главные литературные премии. Ольга Славникова - «Русский Букер», а Дмитрий Быков, Александр Кабаков и Михаил Шишкин разобрали три главных приза «Большой книги». Став твердыми знаками приверженности издательства к серьезной литературе, подтвердили правильный выбор «Вагриусом» авторов. Заодно заставили с ностальгией вспомнить о знаменитой «черной» серии издательства, где печатались лучшие прозаики, противостоящие набиравшему силу «масскульту», ныне заполонившему книжные прилавки.

Конечно же, многие герои наших знаменитых писателей – люди маленькие и странные, как, 36-летняя старушка-вдовица из рассказа Ольги Славниковой «Басилевс», предмета безнадежной любви собственного кота и покровителя-таксидермиста. Или, как старослужащий из рассказа Дмитрия Быкова «Христос», который, читая в части «Библейские сказания» Косидовского, прозревает в унижаемом чмошнике нового Мессию, страдающего за всех. Или, как «маленький застрельщик перестройки» из рассказа Александра Кабакова, переживающий в Лондоне ужас близкой смерти, что подвигает его – бросить пить («Зал прилета»). Или как слепец Михаила Шишкина («Слепой музыкант»).

Нынче, как водится в России, странными людьми вымощена дорога в лауреатскую литературу. Герои маргинальные, жизнь бедная, с потугой на метафизическую высь. А если и обычная, то написана прямо стихами – как у Быкова, переходя прямо в философию с богословием. Или в кабаковском духе «московской сказки» с говорящей лягушкой шведского королевского дома, заколдованной спецслужбами. В общем, каждой твари по уникальному творческому экземпляру.

Можно оценить смелость редактора-составителя сборника Елены Шубиной, которая не побоялась обнародовать нынешний лауреатский уровень русской литературы. По меньшей мере, познавательно.

 Игорь Шевелев

 Гариф Басыров Из серии Обитаемые пейзажи

Человек исчезающий

 

Фундаментальный альбом графики Гарифа Басырова (1944-2004) стал дополнением к большому выставочному проекту, который этой весной был развернут в семи московских музеях и галереях. "Обитаемые пейзажи" так называлась одна из графических серий художника, ставшая знаменитой после появления на страницах перестроечных "Московских новостей". Одинокие люди, висящие над пустынной землей, сносимые ветром, загнанные в угол, уставившиеся в небо, где нет ангелов, или сюрреалистически голосующие в окружающем вакууме - вот, что зафиксировал тогда Басыров, а мы не увидели. Мы, как герои басыровской графики, спали с открытыми глазами, грезили и видели сны, а он в это время нас рассматривал.

До и после была биография. Было рождение в пункте №26 АЛЖИРа (Акмолинского лагеря жен изменников родины), была учеба в художественной школе при Суриковском, где он учился с будущими академиками живописи Татьяной Назаренко и Натальей Нестеровой, с будущим авангардистом Франциско Инфанте и будущим примитивистом Владимиром Любаровым. Потом был знаменитый художественный факультет ВГИКа, диплом в котором защищал по только что напечатанному роману "Мастер и Маргарита". Недавно эти рисунки показали в филиале Музея Пушкина на Арбате, во дворе которого в небольшом доме как раз и жил в середине 60-х молодой Басыров с женой. Потом были рисунки в знаменитом в застойные времена журнале "Химия и жизнь", в перестройку - призы и премии на международных конкурсах книжной графики. Потом - "беспредметная" живопись и скульптура, полная такая неуловимых ассоциаций со всей историей человеческой культуры, такой фантазии и печали, что дух захватывало.

После неожиданной смерти художника время отстоялось в вечность, и стала очевидна непреходящая символичность его работ. Сюрреализм, гротеск, мусорный ветер "несущественного" (так называлась еще одна серия художника) - были лишь подручными формами меняющего свои лики дзенского мастера. В альбоме видно, как любил Гариф Басыров менять творческие манеры и техники, начиная с нуля, чтобы войти в суть с неожиданной стороны, не совпадая с модными, многолюдными течениями успешных с виду коллег. Охлажденный иронический ум и джазовая легкость Басырова открыли ему пространство, не заинтересованное в людях. В нем он и двинулся к чистому художеству, в котором «литература» заменена шумом предметов. Так возникают работы, полные обрывков бумаг, старых конвертов, каракулей, - искусство, как и мусор, не нуждается в оправдании. Художник становится эхом, - сначала затихающих голосов, потом тишины, и, наконец, пустоты, как таковой. Именно там могут открыться "археологические следы будущих цивилизаций" - как в басыровских "Инкубусах". Мусор, принятый за идолов, оборачивается смыслом, сданным в утиль. Вот и вышел человечек, схожий с апокрифом: написан в подражание священному, но так и не принят в их компанию. 

 

Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Дневник похождений