Игорь Шевелев

 

Делайте ваши ставки, господа!

Размышления у литературно-премииального подъезда

 

Создается впечатление, что премий в нашей литературе сегодня больше, чем самой литературы. Против денег кто бы возражал. Но при "раздаче слонов" о литературе говорится все меньше, да и сама она обретает специфическое "премиальное измерение". Большой писатель теперь норовит "снести яичко" к премиальному дню, не стесняясь переходить из одной очереди за лауреатством в другую. Помню, как несколько лет назад публика "болела" за премию долгожданной и мучительной рождаемой "Кыси" Татьяны Толстой. Но вот одна премия пролетела мимо нее, другая, третья. Когда миновали все, был вручен - "Триумф"! Все вздохнули с облегчением, - "Кысь" удалась.

 

Когда все книги будут большими

Создатели литературной премии "Большая книга" имели в виду затмить всех, кроме Нобелевки. На церемонии вручения премии "Поэт" один из кураторов даже пожаловался, что конкуренты из "Большой книги" предлагали им слиться с ними в качестве особой поэтической номинации, но они отказались.

И то, гигантомания налицо. Миллионные премиальные, стоголовое жюри, в которое входят не только писатели, критики и редакторы, но общественные и государственные деятели, научные работники, предприниматели. Последние заодно осуществляют финансирование структуры, куда входят не только сами премиальные и сопутствующие "литературные обеды", но и работа большого отряда экспертов во главе с писателем Михаилом Бутовым. Они аккумулируют сотни книг и рукописей, выбирают "большой список", сокращают до "избранной дюжины", которую и предоставили теперь на суд жюри во главе с писателем-лауреатом Владимиром Маканиным.

К слову, оценим нынешний список как сбалансированный. Есть "большие писатели" вроде обязательных Дм. Быкова и Л. Улицкой. Есть Виктор Пелевин, которого литературные премии обычно обходят стороной. Не так важны качества его романа "Ампир Y", как само присутствие в списке. Есть прослойка по-разному молодых писателей, идущих на смену дежурным лауреатам, - Александр Иличевский и Алексей Слаповский, Дина Рубина и Андрей Волос, Алексей Варламов и Игорь Сахновский. Есть "глубокий эмигрант" - Игорь Ефимов, корреспондент Довлатова и создатель издательства "Эрмитаж". Есть "автор из провинции" - Виктор Строгальщиков. Есть критик Лев Данилкин, зачинатель нового биографического жанра - его книга об Александре Проханове "Человек с яйцом" когда еще выйдет, но оценена экспертами за диалоги с героем и мысли о нем.

 

Премиальная индустрия

А кому давать премии,что такое сегодня литература? Литература это "формат". Есть формат для толстых журналов. Есть формат у издательств, у каждого свой. Есть формат для любителей расслабиться, одетективиться, офэнтезиться, омемуариться, нонфикшнуться. Есть  формат для желающих поумнеть. Не исключено, что есть формат и у премиальной литературы. Причем, он явно не совпадает с большими тиражами. Премия и тираж - как гений и злодейство, две вещи в России несовместные. Об отмеченности критикой тоже говорить не приходится, - критики у нас нет, есть рецензенты. При этом премию надо вручать в срок, освоить бюджет. Сначала протокол, суть потом.

Возникла настоящая премиальная индустрия. То ее приватизировали, теперь монополизируют. Недавнее оглашение короткого списка "Большой книги" оказалось в эпицентре премиальной страды. Премия Солженицына, "Поэт", Новая Пушкинская, "Заветная мечта", "Дебют", Национальный бестселлер. Из списка в список тасуются "фигуранты" - то в виде лауреатов, то как члены жюри. От фуршета к фуршету перетекает литературная публика. Когда дойдет до наград, подоспеет Букер с "Триумфом". При этом с молодости почему-то запомнились слова Эрнеста Хемингуэя, что литература - не скачки, и писатель не лошадь, которая должна прийти первой на финиш. Но, когда бы Хэм увидел наши игры!

Будем делать ставки, господа? Показательно, что большинство писателей на церемонию оглашения коротких списков ходят все менее охотно. На недавнем обеде "Большой книги" зал выглядел полупустым. Те, кого обошли в прошлом году, на обеденный крючок не клюнули. Но даже из дюжины удачников в зале присутствовало меньше половины.

Чтобы узнать, нужны ли премии, ведущий вызвал на сцену одного из былых лауреатов Александра Кабакова. Тот был дипломатически краток и попросил показать хотя бы одного из тех, кто, получив премию, был бы против нее. Почти процитировав английского философа XYII века Фрэнсиса Бэкона, что церкви полны подношений моряков, спасшихся от бури, но никто не видел свечек, поставленных утонувшими.

За столами меж тем вспыхивали споры. Бокалов с тарелками не метали, но руками стучали. Иные разошлись во мнении о книге Людмилы Улицкой "Доктор Штайн, переводчик" - "Большая" она или заурядная? Споры вызвал роман Дмитрия Быкова "ЖД". Значит ли это, что на них надо делать ставки? Или, как сказала одна редакторша, "надо дать премию Пелевину и навсегда закрыть тему!" Типа обратить комплекс вины в культ личности, дав Пелевину сорвать джекпот. А прочих выбирать из Улицкой с Быковым и из примкнувших Слаповского с Волосом. Но Пелевин ведь все равно не придет на награждение. Так, кому же вручать деньги?

И вдруг за всеми этими разговорами начинаешь задыхаться, нуждаясь в том "ворованном воздухе", которым дышит литература и о котором говорил Осип Мандельштам.

 

Обоймы бы делать из этих людей

Не поверите, но отбирают книги для едва ли всех главных премий эксперты, возглавляемые одним и тем же Михаилом Бутовым. Боюсь ошибиться, но и для государственной "Большой книги", и для детской "Заветной мечты", и для почившего "Российского сюжета", и для живущей "премии Казакова", а, может, и для "Букера" с "Дебютом". Почему нет, если у человека хорошо получается. Вот и Илью Боровикова нашли, свежего победителя "Заветной мечты", чей роман "Горожане солнца" пришел в "Вагриус", где его издали, едва ли не по почте. Правда, возник конфуз, когда дети, входившее в жюри, наотрез отказались засчитать книгу детской.

Но к Бутову, который и сам лауреат Букеровской премии, конфуз не относится. Его титанический труд, - просеивать все, написанное на кириллице, да еще наступив на горло своему писательскому пониманию красоты, а иначе какая объективность? - заслуживает отдельной награды.

Но вот ведь тенденция. Возникла обойма "премиальных" литераторов. Они и лауреаты, они и в жюри, они и в других конкурсах. У лауреата "Поэта" Олега Чухонцева премий больше, чем книг, каждая на вес золота. А Дмитрий Быков в год выпускает книг, сколько иному за жизнь не написать, и премиальной индустрии не хватит, чтобы воздать ему по заслугам. Вдруг начинает казаться, что главное это не сами тексты, - "что тексты? ветхая заплата на ярком рубище певца!" - а имена, которыми тексты подписаны.

Чтобы разбавить списки, приходится срочно искать новичков и дублеров. Кто-то лишь на старости лет входит в обойму, как солженицынский лауреат академик Андрей Зализняк или лауреат Новой Пушкинской премии Вячеслав Пьецух. Последний выразил сожаление, что "попортил" биографию, но ведь и почувствовал себя в списке с Буниным и Куприным, получившими нечто подобное век назад.

То есть приходится отбирать писателей известных, уже проверенных, чтобы их авторитетом поддержать значимость премии. Но при этом находить новые имена, в премиях не замеченных. Хороший тон это присутствие тех и других, половинка на серединку. "Национальный бестселлер" 8 июня выбирает победителя из опытных Владимира Сорокина, Людмилы Улицкой, Дмитрия Быкова и "новичков" Лены Элтанг, Вадима Бабенко, Ильи Бояшова. В "Большой книге" претендентов вдвое больше, а расклад ветеранов и дублеров примерно одинаков. И в футболе та же самая картина.

И для чего все эти премии? И вдруг тебя осеняет. Литературные премии нужны в России тем, кто их дает. Для ощущения то ли своей власти над текущим литературным процессом, то ли своей причастности к нему, то ли возможности что-то там решать. А для чувства власти над тем, что тебе не принадлежит, любые затраты мизерны и оправданы.

Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Дневник похождений