Игорь Шевелев

 

Арт нуво диссидента

 Обложка Ковенацкого

Владимир Ковенацкий «Альбом стихов, рисунков и гравюр». М.: Культурная революция, 2007, 288 стр.

 

Художник и поэт Владимир Ковенацкий (1938-1986) – одна из ярчайших фигур московского андеграунда 60-70-х годов, представитель его «южинской школы», откуда вышел Юрий Мамлеев, Владимир Буковский, Владимир Пятницкий, Леонид Губанов и другие замечательные деятели подпольной культуры. Мистики и алкаши, бродяги и метафизики, авангардисты и диссиденты – все смешалось в мире, где каждый должен был обретать свою собственную свободу, поверх затхлой власти и зацикленности борьбы с ней.

Бытовой сюрреализм – вот лучшее определение жанра, в котором работал, да и жил Владимир Ковенацкий. «А он летит по-над толпой / Под непрерывный визг и вой, / В ответ на возмущенный крик / Ехидно высунув язык» - писал  он в стихотворении «О человеке, воспарившем над толпой», -  изобразив себя на парном к нему автошарже. Когда ничего не случается, то происходит все, что угодно, и если ничего не можешь, значит, все дозволено - вот главный урок и принцип застойной жизни, увиденный и воплощенный Ковенацким. Недаром у него есть драма «Бредоград», а в ней «Песня крыс» со словами: «Мы жители помоек, / Дощатых нужников. / Наш дух свиреп и стоек, / Свободен от оков. // Мы пляшем ночью синей, / Мы лапками сплелись. / Да здравствует крысиный / Экзистенциализм!»

Сегодня со стороны видно, насколько все они, герои подпольного самиздата, были едины, хоть и все сами по себе. Чтобы состоялись Высоцкий и Пивоваров, Венедикт Ерофеев и Эрик Булатов нужны были десятки менее удачливых, хоть, возможно, и столь же талантливых людей, составлявших общую творческую волну поколения. Так и Владимир Ковенацкий, хорошо известный среди коллекционеров и ценителей, только спустя двадцать лет после смерти получил заслуживающее его издание. «Надо мной цветет природа. / Тесен гроб и вглубь, и вширь. / Я не дам тебе развода, / Потому что я упырь» - начинается стихотворение, из которого вышел весь ранний Мамлеев, написавший, кстати, предисловие к книге-альбому. «Я ненавижу слово «мы». / Я слышу в нем мычанье стада, / Безмолвье жуткое тюрьмы / И гром военного парада».

Есть и безыдейно-психологическая проза. Как, например, новелла «Ужас»: «За мной гналась бешеная собака, я горел в танке, меня едва не убили бандиты на окраине осенней ночью, но ни разу я не испытал такого ужаса, как в тот миг, когда подо мной рухнул унитаз». Из воспоминаний Владимира Ковенацкого понимаешь истоки этого «русского баракко», соединившего самые темные фантазии Гойи и Достоевского.

 

Игорь Шевелев

 

Ямб для люмпена

 ОБложка Родионова

Андрей Родионов «Игрушки для окраин». М.: НЛО, 2007, 160 стр.

Русская поэзия переживает сейчас бум. Книг издается несчетное количество, проводятся фестивали, регулярные поэтические чтения и вечера, появилось изрядное число очень хороших поэтов, в том числе, совсем молодых. Однако боюсь, что средняя читающая публика вовсе не знает имен современных поэтов, кроме Евтушенко и Вознесенским. Для таких известие об Андрее Родионове – хорошая новость, которая, впрочем, может обрадовать их не сразу. Начать с того, что поэт смог выделиться из толпы других поэтов, войти в шорт-лист премии Андрея Белого, стать лауреатом молодежного «Триумфа», побеждать, по мнению жюри и публики, в скоротечных поэтических баталиях и конкурсах. А привлечь к себе внимание, кроме как экстремистским поэтическим высказыванием, сегодня вряд ли возможно. Именно таково оно у Андрея Родионова. Много поэтому не поцитируешь. «Здесь это я увидел однажды / шли в старый гнилой барак около Ички / четыре таджика изнывающих от сексуальной жажды / и две перловские толстые алкоголички».

У него уже есть и бирка: «поэт рабочих окраин». В биографии любят писать, что детство и юность Андрей Родионов (род. в 1971 году) провел в Мытищах, «что наложило отпечаток на его творчество: электрички, дешевый алкоголь, наркотики, женщины, напряженная борьба с инопланетянами и разоблачение буржуазного образа жизни и мышления». И вообще он «мастер параноидального высказывания». А поставить с ним рядом можно разве что Всеволода Емелина, из-за стихов которого едва не арестовали на Урале книжный магазин «за разжигание межнациональной розни и пропаганду наркотиков». За век, прошедший после раннего Маяковского и футуристов, мы как-то уже подзабыли, что поэт сродни хулигану, эпатирующему приличную публику, но та просто не бывает в этих дворах: «иногда здесь может быть площадка для игр / или два крокодила у которых в зубах перекладина для качелей / я не видал, как размножается крокодил, / но у него все пририсовано для этих целей».

Единица стиха у Родионова – не строфа, не строка, а все стихотворение, как в классической балладе, исполняемой инвалидами в пригородной электричке, - то после войны, то сразу перед. Не случайно, он чемпион поэтических кафе. Его поэзия учла уроки рэпа, идя навстречу читателю, слушателю, переключив внутреннюю тягу на вторую передачу. «Это стихотворение? нет, не стихотворение / стихотворение должно быть гармоничным или антигармоничным / это песня? да, наверное / песня должна быть простой и неприличной».

Символично, что именно стихи Андрея Родионова стали пятисотой книгой солидного издательства «Новое литературное обозрение». В подарок – CD, на котором он читает написанное – под музыку группы «Елочные игрушки». Все еще впереди.

Игорь Шевелев

 

Все, как обычно.

 

Юбилейная книжная выставка-ярмарка, которая по традиции открывается вот уже двадцать лет каждую осень на ВВЦ, сулит бесчисленные события, открытия, встречи. Особый гость (и это сразу сообщает происходящему экзотический оттенок) в этом году - Китай. Кроме российско-китайского форума и открытия выставки "Русский Китай" прошли круглые столы, посвященные аудиокнигам, феномену литературных премий, интернет-библиотекам, литературной критике, борьбе за читающую нацию. В Театре имени Станиславского и Немировича-Данченко состоялось еще одно традиционное торжество - вручение премии победителям национального конкурса "Книга года".

Был и острый идеологический поворот. Накануне открытия ярмарки Роспечать выступила со специальным призывом не допускать к свободному доступу книги, пропагандирующие фашистскую идеологию. Причина - недавняя публикация на русском языке апологетической книги о Гитлере, написанной в Германии в 1940 году!

Но главное, конечно, презентация новых книг, встречи с их авторами и необычайный ажиотаж читающей публики в эти ярмарочные дни. Среди поистине безграничной программы выберем почти наугад несколько книжных премьер. Здесь презентуется бестселлер Дианы Сеттерфилд "Тринадцатая сказка", который критика уже окрестила "самым английским романом". Сергей Шойгу представляет 7-томную "Антологию Тувы". Леонид Млечин выпустил в серии "ЖЗЛ" книгу о Евгении Примакове - с демонстрацией самого героя повествования (на фоне былых знаменитостей решили не забывать и ныне живущих). Антон Немцов написал "Записки школьника" о своем отце - Борисе Ефимовиче. Григорий Явлинский выносит на публику целую серию своих книг. Писатель с издателем прямо на ярмарке воспроизвели атмосферу гражданской войны - перформанс Михаила Веллера и АСТ посвящен книге "Махно".

Среди множества авторов, напрямую общавшихся со своими ценителями, можно было заметить Василия Аксенова и Марию Арбатову, Александра Архангельского и Павла Крусанова, Дмитрия Быкова, Андрея Максимова, Владимира Соловьева, Дарью Донцову. Все кипит, читатель внимает авторитетам и покупает книги, писатель рассказывает и следит за имиджем и тиражами. Литературный процесс идет своим чередом.

Первая | Генеральный каталог | Библиография | Светская жизнь | Книжный угол | Автопортрет в интерьере | Проза | Книги и альбомы | Хронограф | Портреты, беседы, монологи | Путешествия | Статьи | Дневник похождений